После двадцати минут поездки по продуваемым ветрами прибрежным дорогам мы остановились возле усадьбы Женевьевы на берегу океана. Приземистое здание под крышей из кровельной дранки частично скрывала зеленая изгородь, похожая на плющ.

За черными чугунными воротами я видела, насколько массивен дом с его белой лепниной, арочными окнами и широкой верандой, окружавшей все строение. Если бы особняк мог говорить, он бы точно сказал: «Ты официально вышла за пределы твоей лиги, бруклинская сучка».

Грэм оставил подарки в машине, решив достать их позднее. Женщина в сером платье экономки встретила нас с ветками мимозы. Я взяла одну и сразу положила обратно, забыв на мгновение, что существует минимальная вероятность того, что я беременна. Черт, сегодня мне точно требовалось выпить.

– Идите через дом к высоким стеклянным дверям, выходящим во двор, – сказала экономка.

Чувствуя, что я нервничаю, Грэм приобнял меня за плечи, когда мы вместе вошли внутрь.

Вестибюль переполняли сиреневые гортензии. Женевьева была в просторной белой кухне, расставляя по вазам еще больше гортензий, когда мы вошли.

– Грэм, ты все-таки приехал! – Она улыбнулась.

Отряхнув руки, женщина обошла гранитный кухонный «островок», чтобы поприветствовать нас. У нее был такой вид, будто она собралась обнять Грэма, но остановила себя, вероятно, почувствовав его неудовольствие. И он даже не пытался убрать руку с моих плеч.

Женевьева не сводила глаз с Грэма.

– Хлоя во дворе, играет с подружками. Взрослые разошлись по усадьбе. Ты помнишь Брета Аллендейла? Он здесь со своей женой Лорой. Джим и Лесли Стейн-хаус тоже приехали.

Так как она предпочитала игнорировать меня, я откашлялась и сказала:

– У тебя прекрасный дом.

– Благодарю. На самом деле поместье выбирал Грэм. Я смутилась и посмотрела на него, ожидая пояснений, но он их не предложил. Вместо этого он крепче обнял меня за плечи.

– Это было наше летнее место… – продолжала Женевьева. – Пока все не изменилось.

Грэм наконец заговорил:

– В какой-то момент дом был оформлен на нас обоих… Но потом я удачно продал мою долю Лиаму. – Он перевел взгляд на стеклянные двери, ведущие в патио. – Нам пора найти Хлою. – Грэм вывел меня из кухни, не сказав Женевьеве больше ни слова.

Посреди просторного двора располагался бассейн. Слева от него зеленел теннисный корт. На лужайке справа от бассейна бегало с десяток девчонок в легких, струящихся платьях. Большой надувной батут в виде замка принцессы соседствовал с аппаратом для изготовления розовой сахарной ваты. Там же был самодельный салон красоты, где девочкам могли уложить волосы в прическу, как у принцессы. Женевьева определенно расстаралась.

Грэм посмотрел на детей, пытаясь увидеть Хлою.

– Значит… Это был твой дом, Грэм?

– Да, но очень недолго. После нашей помолвки я приобрел его для нас обоих. Потом, узнав, что происходит, я больше не хотел иметь с ним ничего общего. Здесь на всем отпечаток Женевьевы. Мне было проще продать свою долю Лиаму и покончить с этим.

– Но ты выбрал этот дом. Должно быть, тебе было тяжело от него отказываться.

– Да, мне нравилось то, насколько он близко к воде. В архитектуре тоже много очарования.

– Согласна. У тебя хороший вкус.

Он нагнулся ко мне и потерся носом о мое ухо.

– Я бы тоже так сказал.

Узнав о том, что когда-то это было любовное гнездышко, я почувствовала еще больший дискомфорт от пребывания здесь и вынуждена была признаться себе в этом.

Я огляделась и увидела, насколько консервативно одеты взрослые гости. Грэм в белой рубашке-поло по фигуре отлично вписывался в компанию. Я, как всегда, выбрала ярко-синее платье без бретелей, кончики волос я выкрасила в тон. Мне очень хотелось изменить этот цвет, но я поклялась сохранять голубой цвет кончиков, чтобы Грэм не думал, что я выбита из колеи.

Когда Хлоя заметила Грэма, она сразу подбежала к нему.

– Грэм Крекер!

Он опустился на колени, развел руки в стороны, чтобы обнять ее, и сделал вид, что падает назад, когда малышка бросилась в его объятия.

– С днем рождения, солнышко!

Оторвавшись от него, Хлоя подняла на меня глаза.

– Привет, Сорайя.

– Привет, Хлоя. – Я нагнулась к ней. – А мне можно тебя обнять? – Мы обнялись, и девочка легко чмокнула меня в щеку. Губы у нее были липкими от сахарной ваты.

Ее руки снова обвились вокруг шеи Грэма.

– Ты погоняешься за нами?

– Обязательно. У тебя сегодня день рождения. Все твои желания исполняются. Почему бы тебе ненадолго не вернуться к твоим подружкам? Я сейчас к вам приду, хорошо?

Хлоя с энтузиазмом закивала и побежала к остальным девочкам.

Грэм встал.

– Ты выдержишь, если я ненадолго оставлю тебя с волками?

– Конечно. Мы здесь ради Хлои. С остальными я смогу справиться.

– Мы все наверстаем позже, я обещаю, – прошептал Грэм мне на ухо, отчего по моей шее побежали мурашки.

Он побежал к Хлое, и я с удивлением наблюдала, как он получал от нее указания. Поступив в полное ее распоряжение, он бегал кругами, гоняясь за малышками по лужайке, возвышаясь над ними и играя роль какого-то сказочного чудовища. Я фыркнула, когда он рухнул на траву, позволив девочкам атаковать его. Было такое ощущение, как будто на него набросилось облако розового шифона.

Я не могла не подумать о том, что возможность забеременеть от этого мужчины была не самой ужасной возможностью на свете. Чем больше я за ним наблюдала, тем отчетливее понимала, что хочу разделить с ним жизнь. Но без осложнений эта жизнь никогда не будет. Женевьева навсегда останется ее частью.

Разговор, происходивший по диагонали за моей спиной, на мгновение отвлек мое внимание от Грэма и девочек.

– Это Грэм Морган на лужайке.

– Да. Ты же знаешь всю историю, верно? То, что Грэм и есть биологический отец Хлои?

– Ни один секрет не хранили хуже, чем этот, если хочешь знать мое мнение.

– Судя по всему, об этом знают все, кроме него.

– Бред.

– Ты только представь. Одна женщина и два красавца.

– Похоже на одну из твоих книг, Элиза.

– Я знаю.

– Полагаю, Морган ушел на дно на какое-то время после того, как Женевьева оставила его ради Лиама. Оборвал связи со многими людьми. Он ее по-настоящему любил. Говорят, эта история настолько разбила ему сердце, что, узнав об их романе, он приехал сюда и перебил половину окон в этом доме.

– Шутишь?

– Нет.

– Вау. Я бы завела любовника только для того, чтобы Стэнли отреагировал хотя бы наполовину так же страстно.